Свободная ведьма - Страница 31

И Войтек первым пошел по коридору. Тай жестом приказала Каве следовать за ним, а сама пристроилась за ее спиной.

Передвигаясь друг за другом, они быстро миновали несколько залов с большими кухонными печами: здесь было жарко, горел огонь, пахло свежей сдобой и жареным мясом. Повсюду сновали люди в белых фартуках и косынках — повара и поварята, у всех из них были усталые, потные и озабоченные лица. У Каве сложилось впечатление, что, случись их троице обрести видимость, никто из слуг все равно не обратил бы на них внимания, так все были заняты. Войтек осторожно вел девушек между пламенными плитами, вязанками дров, горячей посудой и чугунками с разной снедью, ловко ускользая с пути поварят, перетаскивающих на своих плечах туда-сюда огромные кастрюли.

«Вот же бедняги, — невольно подумалось Каве. — Работают в такой жаре даже ночью». Зато после их ждет заслуженный отдых, а вот что будет с тремя невидимками, замыслившими великую кражу, — неизвестно…

Наконец они очутились в прохладном и просторном помещении. После душного ада кухни эта комната казалась настоящим раем. Каве огляделась и не сумела сдержать изумленного восклицания: вдоль стен, сверкающих в свете плоских матовых ламп белой полированной плиткой, стояли столы с самыми разнообразными десертами. Огромные блюда с кексами, зефиром и крендельками, рулетами и пирожными; горы глазированных печений и разноцветных конфет, большие шоколадные фигурки зверей и птиц. И, самое главное, торты, много тортов: гигантские сооружения из воздушного крема, помадно-сливочных башен, сахарных роз, алых вишен и желейных сердец. И над всем этим великолепием витал густой дух свежей-пресвежей выпечки, кофе, шоколада, ванили, корицы и миндаля.

Кажется, Чародольский Князь любил побаловать десертом себя и своих гостей. У Каве резко забурчало в животе: захотелось остаться здесь навсегда или съесть кусочек хотя бы одного из лакомых чудес. Например, вот этот маленький шоколадный кекс, густо посыпанный измельченным грецким орехом…

К сожалению, спутники не разделяли ее гастрономических восторгов, Тай даже несколько раз толкнула девушку в спину, поторапливая. Поэтому Каве пользовалась тем, что может просто вдыхать этот пряный и упоительный аромат, доносившийся от рядов восхитительных сладостей.

И вдруг перед самым выходом, когда Войтек уже взялся за ручку небольшой белой двери, Каве еще раз скосила глаза влево, чтобы полюбоваться шикарнейшим тортом, пожалуй, самым огромным в этой зале…

И застыла как вкопанная. Тай, налетев на нее, рассерженно зашипела, но девушка даже не обратила внимания: она смотрела только на здоровый торт-башню из шоколадно-масляных кирпичей. По всему его боку тянулась надпись белой сливочной глазурью: «Добро пожаловать, Каве».

На ее родном языке!

— Смотрите, — прошептала она дрожащими губами и указала на надпись. — Смотрите!!!

Войтек обернулся, скривился и тут же сильно схватил девушку за руку — Каве даже зашипела от боли.

— Уважаемый специалист, — проникновенно сказал он, — если так хочешь сладенького, то обещаю — возвращаясь, мы захватим несколько кусочков. Правда, обратный путь придется преодолевать очень быстро, да и бежать мы будем спиной вперед. — Последние слова он договорил весьма обозленным тоном.

Тай снова добавила ощутимый тычок в спину. Каве чуть не зарычала: она вернет рыжей все толчки, если они выберутся из этого приключения!

Да, земляки нервничали и сейчас явно не были дружественно настроены. Да Каве и сама рассердилась. Поэтому она молча последовала за широкой спиной Войтека в узкий проход коридорчика. Отходить назад все равно поздно, а чему быть — того не миновать.

В лицо пахнуло свежестью и прохладой. Остатки сладостных ароматов десертной залы разогнало в один миг.

Здесь, в саду, царило настоящее волшебство. Казалось, небо решило щедро поделиться с землей светом далеких созвездий и везде рассыпало пригоршни белых, красных, голубых и ярко-оранжевых огоньков. В воздухе ощущался легкий холодок, хотя было безветренно; среди душистых ароматов сада почему-то ярче всего чувствовался запах апельсинов и жасмина.

Каве обернулась и взглянула на княжеский замок: черный силуэт основного строения венчали несколько десятков высоких башен, тесно прижимающихся друг к другу. В широких проемах окон не было ни единого огонька. Казалось, что в замке никто не живет… И никогда не жил.

Они же вышли из маленькой неприметной двери, явно предназначенной для входа-выхода в технические помещения.

Теперь они шли быстро, но осторожно, передвигались только по узким извилистым дорожкам из гладкого, зеленовато мерцающего в ночном полумраке камня. По бокам росли крупные цветы с рыжими огненными чашками и соцветиями длинных тычинок, светящихся в темноте, словно огоньки электрических свечей. Кое-где виднелись витые, кованые арки и небольшие беседки, между ними попадались невысокие деревца со светящимися даже в полумраке плодами, похожими на апельсины, — наверное, от них и шел этот шикарный, одуряющий запах цитрусовых. Слышалось мерное и близкое журчание воды, тихий шелест их собственных шагов по камню, иногда — сонное вскрикивание неизвестной птицы… Словно бы они шли по райскому саду, погруженному в тысячелетнюю дремоту.

Пока троица пробиралась между причудливо остриженными в виде геометрических фигур кустами, Каве думала о Чародольском Князе. Неужели полудух знал, что она полезет в Стеклянную Залу вместе с земляками? Или это Великий Мольфар успел шепнуть ему… Они заодно? Нет-нет, вот это вряд ли. За время общения с карпатским магом у Каве создалось стойкое впечатление, что тот ненавидит Стригоя всей своей мольфарскою душою. Да и как можно водить дружбу с тем, кто запер тебя в горе на долгие годы?